Кровавый отпуск - Страница 48

— Куда мы идем, — не оборачиваясь, спросила я, не особо надеясь на то, что получу ответ.

И, конечно, не получила его.

— Увидишь, — буркнул у меня из-за спины карлик.

Увижу, так увижу. Я почти не сомневалась, что через три километра это будет деревня, все жители которой сразу сбегутся поглазеть на такое диво, как девка-преступница, которую по всей округе ловят менты. Ловят и никак не могут найти. А вот их односельчанин… Молодец, Карлуша, славненький мужичок. Можешь взять с полочки пирожок и получить в ментовке премию.

Когда мы прибудем, в деревне сразу же запрягут лошадь и под охраной отряда из местных охотников и дровосеков отправят меня на подводе в уезд. В участок. И никто за все это время, я уверена, не посмеет меня тронуть и пальцем. Разве что обложат по матушке, но от этого я не помру. Так вот, пока меня не передадут ментам, за свою судьбу можно не опасаться. Но потом все сразу же усложнится. И остается надеяться, что к этому времени кое-кто в Москве и в Петербурге уже подсуетится достаточно, для того чтобы у меня не было неприятностей. С минуты на минуту мне объявят о реабилитации. Дожить бы до этого сладкого мига. А чтобы дожить, не надо спешить. Надо тянуть время. Плестись помедленнее…

— Побыстрее, — крякнул у меня из-за спины карлик.

…Когда припремся в деревню, хорошо бы разжалобить местных старух тем, что не ела два дня. Тем, что у меня сотрясение мозга. Тем, что я жду ребенка…

— Пошевеливайся, сказал! — Карлик ткнул меня в спину прикладом, и я длинно выругалась сквозь зубы.

И продолжила семенить меленькими шажками через лес, как кандальщица по Сибирскому тракту. Продолжая строить прогнозы на то, что меня ожидает через три километра.

И даже не предполагая того, что ожидает такое!.. Такое, что представить себе хоть что-то подобное у меня не хватило бы фантазии. Никогда бы не хватило фантазии. Даже во время этапа через мрачный сказочный лес под конвоем злющего гнома. Через лес, где кроме гномов, должны обитать еще и Иваны-царевичи. И Алеши Поповичи.

«Ау, где вы, ребята? Бегите спасать Марину Прекрасную! — вздохнула я про себя. — Царевну-лягушку…»

И улыбнулась, подумав о том, что если даже начну орать во всю глотку, призывая этих «ребят», то все равно не смогу до них докричаться. Совсем не до меня сейчас Алешам Поповичам.

Вместе с Цизевичами и Рабиновичами они усмиряют арабов на своей исторической родине.

* * *

То место, где я оказалась через три километра, можно было назвать лесным кордоном. Или хутором? Или лесничеством? Нет, лесничество должно более походить на контору с вывеской возле входной двери и треском допотопной «Ятрани», доносящимся из-за украшенного бязевыми шторками окна. Здесь же все больше походило на хутор фермера-пасечника, уединившегося среди леса на берегу небольшого живописного озерца. Ухоженный жилой дом с тремя окнами по фасаду, длинный сарай с массивными двустворчатыми воротами, аккуратная банька, большой огород за высоким штакетником — вот и все, что я успела разглядеть, пока карлик вел меня через двор.

Из-за угла дома навстречу нам выскочил, гремя цепью, огромный кавказец. Я испуганно шарахнулась в сторону, цепь натянулась, и волкодав, встав на задние лапы, оскалил желтые зубы и захрипел. Красная пасть украсилась пеной. Этот вервольф, наверное, питался исключительно девственницами и решил, что ему привели обед. Не хотелось, чтобы это действительно оказалось так.

— На место!!! — пронзительно взвизгнул карлик, но плевать хотел кавказец на своего хозяина. Болтался на готовой лопнуть цепи, стоя на задних лапах, и исходил пеной. И злобным хрипом. Зверюга! — Будешь плохо себя вести, скормлю кобелю. Видишь, какой? Поняла?

«Вижу, — подумала я. — Поняла. И хорошо буду себя вести, обещаю. Пока не подвернется возможность свернуть тебе шею, уродец. А с собачкой потом уж как-нибудь разберусь… И куда ж ты меня привел? Неужто в гости к себе? И зачем, интересно? Чтобы по рации вызвать ментов?»

Карлик вразвалочку подошел к кавказцу и пинками решительно отогнал его в сторону. Зацепил одно из звеньев цепи за мощный крюк, вбитый в стену избы, так, что собака уже не могла дотянуться до крыльца, и повернулся ко мне.

— У меня дома еще один такой же. — Он кивнул в сторону стонавшего от бессилия пса. — Сначала запру его, потом проведу тебя. А пока поднимись на крыльцо и жди. И даже не вздумай попробовать убежать. Я за тобой не погонюсь. Просто спущу собак. Сама понимаешь…

Я понимала. И стать завтраком для собачек совсем не хотела. Поэтому покорно поднялась по трем ступенькам и приткнулась на уголок узкой скамейки. Карлик тем временем гремел возле двери ключами, потом скрылся в избе, но не пробыл там и минуты.

— Проходи, — он гостеприимно отодвинулся в сторону с прохода, и я вошла в дом. — Не сюда. Налево.

Я стояла посреди просторных сеней. Слева от меня остекленная дверь вела на веранду, в которой стояла широкая железная кровать, заправленная по-деревенски — с огромной подушкой, поставленной углом и накрытой обрезком тюля, — и письменный стол, заваленный развалившимися кипами книг. Напротив еще одна дверь, обитая дерматином, должно быть, вела в зимнюю жилую часть дома. Оттуда доносилось басовитое уханье собаки — той, которую ходил запирать карлик. Судя по голосу, эта собачка была не меньше первой.

— Иди давай, — недовольно проскрипел карлик и прикрыл дверь на улицу.

Я прошла, как мне и было велено, вправо и очутилась перед крутой лестницей, ведущей на чердак или в мансарду, — уж не знаю, что там было. Рядом с лестницей оказалась еще одна маленькая дверца. «В подпол, — предположила я. — Там-то и буду сидеть, пока меня не заберут менты. В компании крыс и мышей. Как хорошо, что я их не боюсь».